Родителям о детях

Воспитание и образование в Древнем Китае

Воспитание и образование в Древнем Китае

 Е ще в глубокой древности в Китае распространилось убеждение в том, что благополучие не только отдельного человека, но и его близких, и даже окружающей его природы, зависит от его личного благочестия. Возможно, это убеждение было связано с необходимостью суровой трудовой дисциплины в условиях рискованного земледелия в дельтах внезапно разливающихся убийственными наводнениями рек, возможно, причиной его возникновения стала уже в древности высокая плотность населения в Китае, тем не менее, забота о воспитании благочестивого потомства с самых давних времен была первейшей обязанностью китайских родителей, освященной авторитетом конфуцианских мудрецов и поучениями даосских святых.

Воспитание в Древнем Китае

Согласно традициям, воспитание детей начиналось с рождения. Несмотря на принятые в других странах более свободные стили воспитания, воспитание детей в Древнем Китае всегда было очень ранним. Считалось, что когда ребенок уже может донести до рта руку, следует отучать его от груди и начинать учить его есть самостоятельно. Однако раннее воспитание было ненавязчивым.

В условиях большой китайской семьи жили люди нескольких поколений, поэтому ребенок любого члена семьи считался драгоценностью всего клана. В такой семье принято было, чтобы старшие дети заботились о младших братьях и сестрах. Они все вместе играли во дворе или на улице. Обычно это были несколько простых игр, в которых могли участвовать несколько детей: мяч с перьями, «камушки», «волки и овцы». Однако когда детям исполнялось семь лет, все игры сразу заканчивались. С этого возраста в Древнем Китае начиналось систематическое воспитание и обучение детей в школах.

С самого раннего возраста детям внушали, что они младшие и должны знать свое место, всегда поступаться личными интересами во имя блага семьи, то есть, прежде всего, старшего поколения. Справедливости ради надо сказать, что рождению ребенка, особенно мальчика, очень радовались и первое время с ним нянчились. Мать кормила его своим молоком до 3-4 лет, повсюду таскала с собой, привязав к спине, — словом, принадлежала ему полностью. Но довольно скоро маленький китаец начинал ощущать тяжесть конфуцианского воспитания.

Разговаривали с детьми мало, чаще отдавали приказы вроде «сиди смирно», «не ползай по полу». Младшие учились жить, подражая поведению немногословных родителей. Капризы и шалости запрещались, а непослушных иногда привязывали к ножке стола. Кроме того, мальчикам на игры просто не хватало времени потому, что в зажиточных семьях их с трех лет заставляли учить иероглифы. Ведь все родители мечтали увидеть своего отпрыска важным чиновником. За лень и нерадивость наказывали беспощадно. Порки были обычным делом, и на первое занятие ребенок приносил учителю не букет цветов, а палку, правда, завернутую в красивую бумагу.

С девочек спроса меньше: рано или поздно они выйдут замуж и будут принадлежать другой семье. Но и будущих невест держали в строгости. Уже в 5-6 лет наряжали в женское платье, делали взрослую прическу, запрещали играть с братьями и выходить из дому без провожатых. С 12 лет девочку начинали готовить к новой жизни: учили вести хозяйство, заниматься рукоделием, а если позволяли средства, давали приличное образование. Богатые китаянки умели читать и писать, петь, танцевать, играть на музыкальных инструментах и даже сочинять стихи. Но при этом число ограничений возрастало: девушка, достигшая брачного возраста (14-16 лет), не имела право самовольно выйти к гостям, без спросу вступить с ними в разговор, а громкий смех считался верхом неприличия. Одежду она носила темную, без ярких вышивок, и никаких украшений – это все полагалось только замужней женщине. Почтительность к родителям — для Конфуция это был фундамент, на котором держится семья. Вот несколько примеров, на которых воспитывалось юное поколение.

Взрослый сын, навещая по праздникам родителей, вел себя как маленький ребенок. Зачем? Чтобы они не могли чувствовать себя старыми! Другой не менее почтительный сын продал своего ребенка в рабство, ибо не мог прокормить мать. Рассуждал он так: жена и второго родит, а второй матери не будет. Правда, Небо вознаградило его: в саду он нашел кувшин с деньгами, на которые и ребенка выкупил, и мать обеспечил. Это уже не послушание, а самопожертвование. С детства китайцу внушалась мысль о том, что в «большой семье» отеческая власть принадлежит императору, а в «малой», членом которой он состоит, — главе семьи. Отец считался «представителем» императора, и нарушение домашних устоев рассматривалось как нарушение устоев государственных. Вся старая китайская нравственность строилась на сыновнем благочестии, на общественной обязанности сына служить отцу. Если все поданные государства должны были безропотно повиноваться императору, то все члены семьи – ее главе. «Для императора на его престоле и для простого рабочего в его хижине, — писал вначале XX в. П. Лоуэль в книге «Душа Дальнего Востока», — все держится на идее семейного родства. Империя представляет собой одну большую семью, семья является маленьким государством».

Китайская семья складывалась как большая община, состоявшая из пяти-шести и более малых патриархальных семей. Она вела общее хозяйство: в деревне все члены семьи трудились на общей земле; в городе, как правило, мужчины занимались одним и тем же ремеслом. Дети должны были всецело предаваться служению родителям, стеснять себя во всем или даже жертвовать жизнью, лишь бы угодить старшим, — таковы были моральные догмы, выработанные древними мудрецами и всячески оберегавшиеся властителями Китая. «Сыновья и дочери, — говорилось в одном из законодательных актов цинской династии, — особенным образом проявившие свое благочестие по отношению к родителям, награждаются 30 лянами серебра и удостаиваются почетных арок, воздвигаемых перед воротами их домов, а после смерти – официальных жертвоприношений в их память, совершаемых весной и осенью».Со смертью главы семьи власть переходила к старшему сыну — ему подчинялись не только его братья и сестры, но и собственная мать, и все жены покойного родителя.

Образование в Древнем Китае

В Китае школа и воспитание развивались под влиянием разнообразных экономических, социальных, культурных, этнических, географических и других факторов. Воспитание главным образом определялось общественным и имущественным положением человека. Образование и воспитание в Китае развивались в логике эволюции конкретно-исторических ценностей. Человек формировался в рамках жестких социальных норм, обязанностей и личной зависимости.

Религия выступала носителем идеалов воспитания и обучения. Центром воспитания служили семья и государство. Личность растворялась в семье, стране, общине и т.д. Акцент делался на жёсткие формы и методы воспитания В сопровождении отца 7-8 летний мальчик, одетый в праздничный костюм, переступал порог школы, имея при себе кисточку для писания иероглифов, тушь и тушечницу. Прежде всего, его заставляли поклониться изображению Конфуция и учителю, который становился духовным наставником школьника на все годы обучения. В честь учителя зажигали курительные свечи и троекратно низко кланялись ему – этим выражали уважение и готовность к беспрекословному повиновению. После этого церемониала учитель вместо «молочного имени» давал мальчику «школьное имя» (по-китайски сюэ-мин: сюэ – «учеба», мин – «имя»). Весьма распространены были такие имена: «Сметливый в грамоте» и «Первый в учении».

Ученик обязан был заучить наизусть рассуждения такого рода: «существуют три категории отношений: между государем и чиновником, отцом и сыном, мужем и женой; первые основываются на справедливости, вторые – на любви, третьи – на покорности». Обучение в начальной школе продолжалось семь-восемь лет. Школьник успевал вызубрить 2-3 тысячи иероглифов и приобрести самые элементарные сведения по арифметики и китайской истории. О скудности получаемых знаний можно судить хотя бы по тому, что даже в XIX в. китайские учащиеся ничего не знали о других странах, в том числе и о тех, которые граничили с Китаем. Учениками внушалась мысль, что «Китай есть весь мир». Естественные и точные науки игнорировались. Было распространенно мнение, что изучение математики недостойно ученого, ибо математика – принадлежность ремесленника. Мальчики направлялись в школу с восходом солнца и просиживали за книгой целый день, отдыхая только во время обеда.

Учились зимой, сидя в холодном классе, учились и летом, когда в школе трудно было дышать от жары. Каждому школьнику полагался продолговатый столик с двумя выдвижными ящиками для книг и бумаги и высокий деревянный стул. В первый день занятий мальчики гурьбой бросались в класс и занимали места по своему выбору. В классе стоял шум детских голосов. Но вот появился учитель, и мгновенно все стихало. Он, молча садился за стол, на котором были расставлены тушечница, небольшая чашка для воды, чтобы разводить тушь, чайник и две или три пиалы. Тут же на видном месте лежала толстая бамбуковая палка – символ его власти и средство воздействия на нерадивых. Сельская школа представляла собой один общий класс, в котором одновременно учились мальчики и юноши. Единой учебной программы не было – каждый ученик проходил индивидуальный курс обучения сообразно со своими способностями. Занятия были организованны так: учитель давал задание, а затем вызывал всех по очереди для опроса и проверки. Пока он проверял знания одного ученика, остальные занимались самостоятельно. Ученик отвечал учителю, повернувшись к нему спиной (чтобы не смог заглянуть в тексты, лежавшие на учительском столе).